1920-е годы для Симбирской-Ульяновской губернии стали необычным временем, если не сказать парадоксальным. Эпоха уникального экономического эксперимента СССР, новой эко­номической политики по-разному оценивается как историками, так и современниками. По-своему уникальны детские воспо­минания о том времени. Симбирское детство врача, морского офицера, участника обороны Севастополя в период Великой Отечественной войны Ивана Павловича Иноземцева пришлось на непростое время укрепления Советского государства и восстановления народного хозяйства.

Как и изображенные на фо­тографии дети, Иван Пав­лович стоял в очереди на получение детского про­довольственного пайка. О предшествующих НЭПу годах он пи­сал:

«В 1921 году в стране разразился голод. Особенно он свирепствовал в Поволжье. Была засуха. Детей тогда кормила Американская рабочая ассо­циация АРА <…>. Я и моя сестричка получали целый год американское пи­тание. Мы с ней были худенькими и бледненькими. Поэтому медицинская комиссия признала нас нуждающими­ся в этом питании. Мой братик Петя такого питания не получал, пото­му что был румяным и полненьким… Этого питания нам хватало на тро­их. В столовой выдавали на каждого ребенка по литру какао с молоком, по килограмму рисовой молочной каши и килограмму пшеничного хлеба из муки высшего сорта».

14 марта 1921 года на Х съезде РКП(б) была принята программа новой экономической политики, сменившая стратегию военного коммунизма, пред­полагавшая замену продразвёрстки продналогом, использование рынка иразличных форм собственности, при­влечение иностранного капитала в виде концессий, проведения денежной ре­формы, в результате которой рубль стал конвертируемой валютой.

«Весной 1922 года Ленин объявил но­вую экономическую политику серьёзно и надолго. Это означало, что власть должна быть советской, а экономика должна быть капиталистической. Ка­питалисты, сказал он, нам не страш­ны, потому что у них нет власти. Поэтому он пригласил в страну ино­странных капиталистов и стал созда­вать своих, стал развивать кулачество <...>. С приглашением иностранных капиталистов у нас в стране начались преобразования. Шведы построили нам ДнепроГЭС. Американский миллионер Форд построил нам Горьковский авто­мобильный завод, Харьковский и Ста­линградский тракторные заводы».

В 1923 году заведующий губернским финансовым отделом А.М. Машта­ков докладывал в Губернский комитет РКП(б) о том, что розничный торго­вый аппарат находится в абсолютном большинстве в частных руках. В селе­ниях торговля носила смешанный ха­рактер: частно-кооперативный, но, тем не менее, отмечалось, что население в большинстве своём приобретает необ­ходимые для него предметы домашнего обихода через весьма распространён­ные базары, где абсолютно преоблада­ющее значение имел местный кустарь, мелкий лавочник, занимающийся разъ­ездной торговлей. В городах преобла­дающим видом торговли по своим оборотам являлась продуктовая, лесная и мануфактурная, второе место занимала галантерейная и обувная.

«НЭП поднял экономику быстро, за три года. Мясо стало стоить на рын­ке 40 копеек, а буханка хлеба 10 копеек. Молоко на рынке стоило 6 копеек за литр. Государственных магазинов не было. Крестьяне всё везли на рынок. На главной улице Ульяновска все магазины заняли американцы. Промышленных американских товаров было изобилие, но они были дорогими. Метр сати­на стоил 80 копеек, а мясо на рынке 40 копеек. В двадцатые годы (прибли­зительно с 1924-го по 1929 год был НЭП) нашу страну, и, в том числе и го­род Ульяновск, заполнили американцы со своими товарами, и американские жулики развернулись на каждом углу со своими рулетками. Обыгрывали рус­ских лопухов в два счёта. Немало было, конечно, и американских ресторанчи­ков с винами.

Новый 1924 год встречали в школе. Была новогодняя ёлка, пели «В лесу ро­дилась ёлочка», потом пели Интерна­ционал… Потом были новогодние по­дарки. В пакетиках были карамельные конфеты, печенье и яблоки. Радость была у всех необыкновенная. Впервые за многие годы появились конфеты.

Частных магазинчиков и ларьков было очень много. На том месте, где сейчас завод «Контактор», были мяс­ные и колбасные ряды. А дальше был большой стеклянный лабаз с овощами.

Крестьяне из Конной слободы, где сейчас улица Пушкарёва, буквально за­валивали лабаз овощами. Против лаба­за была базарная площадь. Тут была и толкучка с барахлом, и стояли телеги с арбузами, яблоками, гусями и курами. Можно было купить и барана, и ло­шадь. Воз арбузов стоил 5 рублей с до­ставкой на дом. А яблоки можно было купить воз даже за 4 рубля. Против мясных рядов у стенки большого кир­пичного склада выстраивались бабы с примусами, мисками и ложками. Они варили в больших кастрюлях щи из мяс­ного сбоя, купленного в мясных рядах. Это назывался тогда обжорный ряд. Там можно было стоя съесть миску щей с мясом за 3 копейки, съесть пару пирожков с мясом за 5 копеек. За ко­пейку дадут большой кусок хлеба. Там обычно обедает чернорабочий люд, грузчики, извозчики и прочая беднота».

11 сентября 1925 года ЦК ВКП(б) направил всем губернским комитетам письмо под грифом «секретно» с указа­нием вести в газетах систематическую борьбу против нездоровой и злостной конкуренции между заготовителями, указывая конкретно в каждом случае на ненормальные явления в этой области, освещать случаи недобросовестных отношений со стороны заготовитель­ных контор и агентов по отношению к крестьянам-продавцам хлеба, выра­жающиеся в обвешивании крестьян, в неправильных расчетах и др. Кроме того, количественный рост товаров, со­провождающийся ростом цен на него, приводил к различным негативным проявлениям по отношению к частным предпринимателям:

«Имущему населе­нию, кто имел магазин, ресторан или имел дело с золотом, давалось разре­шение от НКВД на покупку оружия, револьвера или пистолета. Ведь грабе­жи всё же были. Продавалось оружие в магазине «Динамо». Магазин был в том помещении против универмага, где сейчас торгуют соками и водами. На витрине были выставлены револь­веры системы «Наган» за 45 рублей, системы Смита-Вессона – 75 рублей, пистолет «Браунинг» – 100 рублей, ан­глийский пистолет «Кольт» – 120 руб-лей. С пистолетами было спокойнее. Но через некоторое время был приказ сдать оружие. Деньги обещали потом, но не возвращали. Затем опять разре­шали покупать оружие, а потом опять приказ сдать оружие и опять деньги не возвращали».

Введение новых экономических принципов сказалось не только на со­циально-экономической сфере. Из­менениям подверглась и культурная жизнь общества:

«А кинотеатров ле­том тогда в Ульяновске было очень много. Крутили американские фильмы на каждом углу, но мы любили летний кинотеатр в большом лабазе, во дворе, за первой аптекой. Там и мороженое продавали разных сортов. Особенно мы любили сливочное и шоколадное. Они были на копейку дороже. Детский билет в кинотеатр стоил 10 копеек. А фильмы были с участием американ­ских актёров Дугласа Фербенкса, Гарри Пиля и Мэри Пикфорд. Порой смотре­ли фильмы, затаив дыхание. В тридца­тые годы таких фильмов уже не было. Это было только во времена НЭПа».

Неоднозначность мероприятий и реформ НЭПа, её противоречие поли­тическим установкам партии привели к тому, что уже во второй половине 1920-х годов были предприняты первые по­пытки сворачивания новой экономиче­ской политики. Были ликвидированы синдикаты, нападкам подвергались частные предприниматели, а позд­нее и кооперация, создавалась чёткая жёсткая система управления народным хозяйством (наркоматы), в 1928 году уже началось осуществление первого пятилетнего плана, взят курс на форси­рованную индустриализацию и коллек­тивизацию.

«В 1931 году я окончил в Ульяновске третью советскую школу и поступил в Ульяновский химико-технологический техникум бродильной промышлен­ности по винокурению и виноделию. После первого курса, т. е. через год, техникум из Ульяновска перевели в Во­ронежскую область, в г. Грязи. В это время НЭП был окончательно ликви­дирован. Иностранных капиталистов прогнали, своих разорили и некоторых расстреляли, кулаков раскулачили и со­слали в Сибирь».

Рената Ильязова, ведущий архивист Государственного архива новейшей истории Ульяновской области

При подготовке статьи использованы документы из фондов ГАНИ УО.

«Мономах», №3(99), 2017 г.